«Кого боги невзлюбили, того сделали педагогом»

Чем отличается православный подход к делу воспитания от неправославного и вообще не христианского, а, скажем так, мирского, секулярного? Можно ли сказать, что два этих подхода совершенно противоположны, что цели одного и другого на разных полюсах?

Конечно же, нет. Христиане — не враги всему остальному человечеству. У каждого из нас, православных, немало близких и дорогих людей среди неверующих или же верующих не так, как мы. Это, конечно, огорчает нас, но не мешает любить их, дружить и работать с ними.

Да и наши, советские, педагоги, Макаренко, Сухомлинский… Разве не должны быть мы благодарны им за их любовь к детям, за множество педагогических находок и открытий, ценных для всех, занимающихся воспитанием, независимо от их веры!

В педагогику христианство пришло с тем же, с чем и во всю человеческую культуру. Оно не отказалось ни от чего по-настоящему ценного, все это с благодарностью приняло, но открыло миру то, чего он до этого не знал и не мог знать — Иисуса Христа. И если для христианина весь мир христоцентричен, то, конечно же, христоцентрична и педагогика.

Как прекрасно сказал о. Александр Шмеман:

         «Христианин это тот, кто — куда бы он не направил свой взор, повсюду находит Христа…»

И теперь хочется обратиться к тому слову, которым принято называть искусство воспитания, к слову «педагогика». Из всех многочисленных определений мне больше всего по душе следующее:

             «Педагогика — это искусство воспитания и наука, описывающая это искусство».

Искусство и наука – не только наука. Потому что невозможно научить делу воспитания того, кто не призван к нему, потому что никакие законы, правила, способы не смогут предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в общении с детьми и которые потребуют принять решение, не предусмотренное ни в одном учебнике и даже недопустимое в качестве общего правила, но единственно возможное в конкретной неординарной обстановке.

Кто читал «Педагогическую поэму» А.С. Макаренко, помнит, как в самом начале своей работы в колонии беспризорников Макаренко ударил одного из воспитанников. Стоит ли говорить о недопустимости подобных методов?! Но любой, читавший эту книгу, знает, что если бы он этого не сделал, педагогическая деятельность Антона Семеновича закончилась, едва начавшись. Не было бы у нас ни великого Макаренко, ни его бессмертной «Педагогической поэмы».

Что первично, педагогика или педагог? Обычно первичным бывает название дела, а затем уже название того, кто этим делом занимается. Сначала «математика», затем уже «математик»; «музыка», а потом «музыкант» и т.д. С педагогикой все наоборот.

Сначала появилось слово «педагог». Появилось оно в Древней Греции, и никому бы тогда и в голову не пришло, что это слово даст имя важнейшему на свете искусству.

О ее важности прекрасно сказал Ушинский:

         «Педагогика — первое и высшее из искусств, она стремится к выражению совершенства не на полотне, не в мраморе, а в самой природе человека».

Так вот в самом начале занимались этим самым высоким и благородным искусством люди самые низкие, всеми презираемые. Были ими не учителя, не воспитатели, а именно педагоги, в самом исконном, точном, но теперь уже большинством забытом смысле этого слова. А вот нам, православным христианам, стоит вспомнить этот изначальный смысл, потому что в понимании его находим ответ на вопрос о главной цели воспитания.

«Педагог», как уже было сказано, — слово греческое. Буквально переводится оно как «детоводитель». Так называли рабов, приставленных к детям. Как свидетельствуют историки, это были не просто рабы, а самые худшие из них, самые презренные, те, кто, по мнению хозяев, ни на что другое не годился. Была в Древней Греции пословица: «Кого боги невзлюбили, того сделали педагогом». И это понятно: что может быть незавиднее участи раба, когда он — взрослый человек, а господин его — ребенок!

Одной из обязанностей педагогов было доставить ребенка к учителю, в школу. Обучением и воспитанием занимался учитель, а педагог должен был только привести к нему ребенка. Но нетрудно догадаться, чего это ему стоило! Ведь, как известно, во все времена мало кто из детей стремится в школу, и часто ребенок бывает готов пойти на любые хитрости, чтобы избежать ее посещения. Чего стоит порой некоторым родителям сегодня добиться, чтобы ребенок исправно посещал школу и добросовестно выполнял все домашние задания. Оно и понятно, учеба — тяжелый труд.

Однако и родители, и учителя имеют достаточную власть над ребенком и могут ее применять, когда «по-хорошему» не получается. Применяют эту власть они, к сожалению, порой чаще, чем надо бы, даже злоупотребляют ею.

У древнего педагога такой власти не было. Он ведь только раб, и ребенок это отлично знает. Раб, который обречен на то, что его маленький господин будет вымещать на нем всю свою ненависть к ненавистному учебному труду, если он не сумеет найти к нему правильного подхода, не сможет завоевать его сердца, подружиться с ним. Те немногие, кому это удавалось, положили начало «самому первому и высшему из искусств»

Позже это значение было утрачено. Педагогами стали называть всех, кто работает с детьми. Но если посмотреть на дело воспитания с христианской точки зрения, первоначальное значение этого слова не только возвращается ему, но обретает более глубокий смысл. Главное дело всех, кто работает с детьми — привести их к Учителю. Не к тому учителю, к которому вел его греческий раб, а к Тому, о Котором сказано в Евангелии от Матфея: «…один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья» (Мтф. 23:8).

ПРОТОИЕРЕЙ ИГОРЬ ГАГАРИН