Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я
победил и сел с Отцем Моим на престоле Его
Апокалипсис, 3:21
Вверх
Толкование на Евангелие: Тайная Вечеря: Установление Таинства Евхаристии.
| Святитель Василий (Преображенский), епископ Кинешемский. «Беседы на Евангелие от Марка.» |
26И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. 27И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, 28ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. 29Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.
Евангелие от Матфея, глава 26, стихи 26-2922И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. 23И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. 24И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая. 25Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием.
Евангелие от Марка, глава 14, стихи 22-2519И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. 20Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша [есть] Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается.
Евангелие от Луки, глава 22, стихи 19-20Святитель Василий (Преображенский), епископ Кинешемский. «Беседы на Евангелие от Марка», Глава 14, стихи 12-25. 1
Перед нами развертываются последние страницы земной жизни Господа. Приближался еврейский праздник Пасхи и вместе с ним момент крестных страданий и смерти Спасителя. Как понятно и естественно Его желание в предчувствии близкой смерти провести последние минуты вместе с любимыми учениками, в мирной беседе с ними встретить великий праздник и дать им последние наставления перед конечной земной разлукой.
Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, — говорит Он в Евангелии от Луки (Лк. XXII, 15).
И вот Он посылает двух учеников Своих, Петра и Иоанна, приготовить все для праздника.
Название праздника «Пасха» на еврейском языке, по объяснению святителя Григория Богослова, означает «прехождение» и дано этому празднику исторически — по причине бегства и переселения евреев из Египта в Хананею, а духовно — по причине прехождения и восхождения от дольнего к горнему и в землю обетования. (Творения святителя Григория Богослова. Книга V. Слово 45, на святую Пасху).
Происхождение праздника связывается с историей тех казней, которые Господь навел на Египет, чтобы сломить упорство фараона и заставить его отпустить евреев. После того, как первые казни оказались для этой цели недостаточными, Господь послал десятую, одну из самых ужасных, — избиение всех первенцев египетских. Об этом так повествует книга Исход:
И сказал Моисей: так говорит Господь: в полночь Я пройду посреди Египта, и умрет всякий первенец в земле Египетской от первенца фараона, который сидит на престоле своем, до первенца рабыни, которая при жерновах, и всё первородное из скота; и будет вопль великий по всей земле Египетской, какого не бывало и какого не будет более (Исх. XI, 4-6). В то же время евреям, находившимся в Египте, было дано такое повеление: Скажите всему обществу [сынов] Израилевых: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство... Агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец, или от коз, и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его; пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его; не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями; не оставляйте от него до утра [и кости его не сокрушайте], но оставшееся от него до утра сожгите на огне. Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это - Пасха Господня. А Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь. И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую. И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во [все] роды ваши; как установление вечное празднуйте его (Исх. XII, 3, 5-14).
Таков устав Пасхи. Передавая это повеление Божие народу, Моисей снова подтверждает:
Храните сие, как закон для себя и для сынов своих на веки. Когда войдете в землю, которую Господь даст вам, как Он говорил, соблюдайте сие служение. И когда скажут вам дети ваши: что это за служение? скажите [им]: это пасхальная жертва Господу, Который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и домы наши избавил (Исх. XII, 24-27).
Грозные слова Божий исполнились. В назначенное время,
в полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота. И встал фараон ночью сам и все рабы его и весь Египет; и сделался великий вопль [во всей земле] Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца (Исх. XII, 29-30).
Упорство фараона было сломлено. Он не только отпустил евреев, но и принуждал их сам уйти скорее.
И призвал [фараон] Моисея и Аарона ночью и сказал [им]: встаньте, выйдите из среды народа моего, как вы, так и сыны Израилевы... и пойдите и благословите меня. И понуждали Египтяне народ, чтобы скорее выслать его из земли той; ибо говорили они: мы все помрем (Исх. XII, 31-33).
Вот в воспоминание этого великого события, ознаменовавшего перелом в истории еврейского народа и начало новой, независимой жизни в земле обетованной, евреи свято чтили праздник Пасхи, как повелел им Господь чрез Моисея; тем более, что нарушение праздника и неисполнение его устава навлекало грозное прещение:
кто чист и не находится в [дальней] дороге и не совершит Пасхи, - истребится душа та из народа своего (Чис. IX, 13).
По уставу, данному Моисеем (Лев. ХХП1 и Втор. XVI), пасхального агнца нельзя было заколать в жилищах.
Не можешь ты заколать Пасху, - говорит он, - в котором-нибудь из жилищ твоих... но только на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы, пребывало там имя Его, заколай Пасху вечером при захождении солнца, в то самое время, в которое ты вышел из Египта; и испеки и съешь на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, а на другой день можешь возвратиться и войти в шатры твои (Втор. XVI, 5-7).
Во исполнение этого постановления все евреи для совершения пасхальной жертвы собирались в Иерусалим, где был храм, считавшийся местом особого пребывания Божия. Повинуясь этому уставу, и Господь, пришедший не нарушить закон, но исполнить, посылает учеников в Иерусалим, чтобы приготовить пасхального агнца.
И пошли ученики Его, и пришли в город... и приготовили пасху. Когда же настал вечер, Он приходит с двенадцатью (Мк. XIV, 16-17).
Началась Тайная Вечеря, как обыкновенно называется эта последняя пасхальная трапеза Господа с учениками.
В Евангелии от Иоанна подробно приводятся последние речи Спасителя и Его прощальные наставления ученикам, полные глубокого смысла и невыразимой любви и грусти. У Марка этих речей нет. Сказав лишь о намеке Господа на предательство Иуды, он останавливается на главном, основном моменте Тайной Вечери — на установлении великого таинства Нового Завета, заменившего ветхозаветную пасхальную жертву, — таинстве Евхаристии.
Когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая (ст. 22-24).
Сие творите в Мое воспоминание, - прибавил Он, по сказанию евангелиста Луки (Лк. XXII, 19).
С тех пор по заповеди Спасителя, в воспоминание Его Крестных страданий и смерти за искупление падшего человека совершается в Церкви Христовой великая тайна Тела и Крови Христовой. Под видом хлеба и вина вместо ветхозаветного однолетнего агнца приносится жертва Тела и Крови Иисуса Христа. Это таинство совершалось уже во времена апостольские, как это видно из слов апостола Павла в послании к Коринфянам.
Я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет (1 Кор. XI, 23-26).
Какое значение имеет для нас это таинство?
Первая великая Голгофская жертва, когда Господь отдал Себя добровольно на крестные страдания и смерть за грех человека, имела для нас бесконечно великое значение, ибо она избавила нас от греха, проклятия и смерти, которым человек подпал за грех Адама. Вольное страдание Господа и Его крестная смерть за нас, будучи бесконечной цены и достоинства как смерть безгрешного и Богочеловека, есть и совершенное удовлетворение правосудию Божию, осудившему нас за грех на смерть, и безмерная заслуга, приобретшая Ему право без оскорбления правосудия подавать нам грешным прощение грехов и благодать для победы над грехом и смертью. Событие смерти и страданий Спасителя стоит в центре христианской религии и всей мировой истории, в ходе которой развивалось домостроительство Божие о нашем спасении. Событие это настолько велико и всеобъемлюще по своему значению, что мы не можем понять и оценить его во вceм объёме, особенно с его мистической стороны. Как говорит святитель Григорий Богослов, эту жертву «приемлет Отец не потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвел нас к Себе чрез Сына посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказываемся Он во всем покорствующим. Таковы дела Христовы; а большее да почтено будет молчанием» (Творения святителя Григория Богослова. Книга V. Слово 45, на святую Пасху).
Евхаристия Православной Церкви, являющаяся таинственным повторением той же Голгофской жертвы через вкушение хлеба и вина, претворенных в истинное Тело и в истинную Кровь Христову, дает приступающим с верою к таинству вступить в самое тесное, приискреннее и действительное единение с Господом и таинственно участвовать в Его страданиях и смерти, чем приобретается прощение грехов и жизнь вечная.
Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь, — говорит Господь, - имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною (Ин. VI, 54-57).
Вступая в тесное и непосредственное единение с Господом через вкушение Его Пречистого Тела и Крови, все верующие в то же время через Христа связываются самым тесным образом и друг с другом, образуя единый организм Церкви, глава которой - Христос, а тело - вся сумма верующих, объединенных единством веры, таинств, учения и любви. Литургия, где приносится великая жертва Тела и Крови Христовой, есть самый существенный момент биения таинственного сердца Церкви, через который духовная сила Христова, сила благодатной жизни, разливается от святой Чаши по всему организму Церкви. Верующие, как виноградные ветви, получают здесь свои питательные соки от лозы-Христа (Ин. XV, 5). Вот почему без таинства Причащения нет духовной жизни.
Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. VI, 53), — говорит Спаситель.
В то же время Литургия есть момент единения во Христе между собою всех причащающихся верующих, срастающихся в едино тело Церкви.
Один хлеб, - пишет апостол Павел, - и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (1 Кор. X, 17).
Этот момент общего причащения от единого хлеба настолько существен в жизни Церкви, что им определяется принадлежность к Церкви, и люди, отказывающиеся от общего, совместного с другими причащения Святых Тайн, этим самым обыкновенно хотят засвидетельствовать, что они не принадлежат к одной Церкви. Евхаристия это великий праздник таинственного единения верующих.
Наконец, в смысле моральном Евхаристия для верующих есть великий урок и наглядная проповедь о сущности нравственной христианской жизни. Эта святая Чаша, наполненная Телом и Кровию Господа, с великой силой, превосходящей всякое красноречие, говорит нам о том подвиге, которым приобретена для нас жизнь вечная. Этот подвиг — подвиг страданий любви. Ради великой, безграничной любви Своей к нам Господь отдал Себя на крестные страдания и на смерть, чтобы «возвести нас на первое блаженство». Евхаристическая Чаша есть прежде всего чаша страданий, и о страданиях любви говорит она. Она и нам напоминает о том, что жизнь должна быть подвигом любви.
Здесь, перед святой Чашей, познаем мы великую любовь Божию к нам, которая
открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга (1 Ин. IV, 9-11).
Перед святой Чашей познаем мы любовь в том, что Он,
положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев (1 Ин. III, 16).
К страданиям любви зовет святая Чаша, к любви, готовой, по примеру Спасителя, положить душу свою за ближнего, ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. XV,13). Добровольно воспринятые страдания любви, составляя сущность и высшее выражение нравственно-христианской жизни, вместе с верой в Господа и в Его искупительные страдания, являются для верующих тем субъективным условием, при котором единение со Христом в таинстве Евхаристии достигает высшей силы и полноты. Первая и самая главная заповедь, оставленная нам Спасителем, есть заповедь о любви.
Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин. XIII, 34).
Кто исполняет эту заповедь, тот вместе с тем свидетельствует о своей любви к Богу, ибо
кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. XIV, 21),
и к такому человеку относится неложное обетование Спасителя:
кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин. XIV, 21), и далее: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. XIV, 23).
В этом единении с Богом и состоит высшее счастье жизни, доступное для человека, и путь к этому счастью в страданиях любви.
Таким образом, вся сущность христианской жизни дана в святой Евхаристической чаше: в ней мука и горечь страданий любви, но в ней и счастье любви и высшее блаженство единения с Богом. Таинство Евхаристии — это страдания, претворенные любовью в блаженство. В этом же состоит и таинственный закон жизни во Христе.
Таинство Евхаристии есть единение со Христом, не мысленное и воображаемое только, но действительное, реальное, ибо мы веруем, что в этом таинстве мы вещественным образом причащаемся истинного Тела и истинной Крови Господа. Поэтому и в молитве пред Причащением мы читаем: «Верую... яко сие есть самое пречистое Тело Твое, и сия есть самая честная Кровь Твоя». Мы веруем, что хлеб и вино в таинстве Евхаристии претворяются в Тело и Кровь Христову. Мы веруем в пресуществление Святых Даров.
Но вера эта многими оспаривается, преимущественно сектантами так называемого рационалистического толка — баптистами, евангелистами и т. п. Для них Евхаристия не есть таинство единения с Господом, а простой обряд, установленный в воспоминание Тайной Вечери. Главное основание их отрицания состоит в том, что хлеб и вино Евхаристической жертвы внешним образом совершенно не изменяются.
Еще недавно на почве этого разногласия произошел крупный скандал в Лондонском Соборе св. Павла, где епископ Бирмингамский д-р Барн публично с проповеднической кафедры высказал этот отрицательный взгляд. «Не будем учить глупостям, — говорил он, — что в хлебе — Сам Господь. Мы не имеем для такого утверждения никаких оснований. В каждой вещи принято различать акциденции, то есть свойства, и субстанцию, то есть сущность. Но акциденции, то есть свойства освященного хлеба, не изменяются совершенно, а изменяется ли субстанция, то есть его сущность, — мы не знаем, потому что зрением, видящим и различающим субстанцию, не обладает ни один из живых людей, чтобы мы могли положиться на его свидетельство. Никто не может отличить освященный (consecrated) хлеб от простого». Когда в храме поднялся шум резкого протеста, проповедник продолжал, излагая свой взгляд на сущность Евхаристии: «Здесь перед нами только открывается небо, и в удивлении созерцаем тайну голгофской жертвы и искупления».
Нет необходимости много говорить о важности этого различия в понимании сущности святого Таинства Причащения. Одно дело думать о Боге и мысленно представлять единение с Ним, и другое дело — действительно вступать в единение с Ним, испытывать лично блаженство этого единения, на самом деле принимать и чувствовать его таинственные плоды как очищающую, укрепляющую, возрождающую благодатную силу, даруемую всем с верою причащающимся. Одно дело — в удивлении созерцать тайну голгофской жертвы, и совершенно другое - непосредственно в ней участвовать. Одно дело — вспоминать о Тайной Вечери, и другое — самому получить от Господа вместе с Его учениками благословленные Им хлеб и вино, о которых Он говорит:
сие есть Тело Мое, сие есть Кровь Моя.
Не приводя еще доказательств в пользу того или другого взгляда, уже можно ясно видеть, насколько счастливее мудрствующих сектантов чада Православной Церкви, верующие в то, что Евхаристические Дары, то есть хлеб и вино, претворяются, или пресуществляются, в Тело и Кровь Христову и что через вкушение их достигается действительное и ощутительное единение с Господом. Приятно думать и говорить о любимом, но видеть Его, осязать реально и чувствовать таинственную, личную и непосредственную связь с Ним, связь любви, несравненно блаженнее.
Какие же у нас данные для нашей веры? Самый факт превращения хлеба и вина в Тело и Кровь для людей, верующих в чудотворную силу Божиего всемогущества, разлитую во всем мире, вполне приемлем, ибо он нисколько не противоречит законам нашего мышления и для нашего ума не представляется ни странно-нелепым, ни безусловно невозможным. Такое же превращение пищи и пития в человеческие тело и кровь мы можем наблюдать ежедневно в своем собственном организме, и если это не поражает нас, как чудо, это только потому, что благодаря постоянному повторению, мы слишком привыкли к нему, хотя ни понять, ни уяснить себе этот таинственный процесс претворения мы не в состоянии.
Но этого мало. Нам нужны положительные доказательства, что подобное же пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Христову не только возможно, но и действительно совершается в таинстве Евхаристии.
Конечно, для верующих самым сильным и несомненным доказательством служат слова Самого Господа и Спасителя нашего:
сие есть Тело Мое, сие есть Кровь Моя.
Слова эти настолько ясны и определенны, что их можно понять только в буквальном смысле. Их можно принять и им поверить, если, конечно, мы признаем истину Евангелия; в них можно усомниться и их отвергнуть, если смысл их кажется нам недоступным и если мы не убеждены в истине евангельских сказаний, но придавать им аллегорический, или иносказательный смысл мы не имеем никакого права. Напрасно сектанты говорят, что слово «есть» здесь надо понимать не буквально, а просто в смысле «означает», и весь текст следует переводить так: «сие означает Мое Тело», «сие означает Мою Кровь».
Такое перетолкование является совершенно произвольным и никаких оснований для него у нас нет.
Даже Лютер, основатель протестантской церкви и один из первоначальников свободного понимания текста Священного Писания, не мог не признать силы приведенных слов и должен был допустить действительное единение верующих со Христом в таинстве Евхаристии. В споре с Цвингли, вождем швейцарских реформаторов, признававших Евхаристию как простой обряд в воспоминание Тайной Вечери, он написал на доске мелом: «сие есть Тело Мое», подчеркнул слово «есть» и молча указал на него пальцем, давая понять, что всякий спор здесь бесполезен ввиду ясности текста. «Текст слишком силен, — говорил он, - я ничего не могу тут сделать, — его нельзя перетолковать».
Быть может, еще яснее о вкушении Своей Плоти под видом хлеба Господь говорит в Евангелии от Иоанна:
Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира... Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие (Ин. VI, 51, 55).
Даже многие из учеников Спасителя,
слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать? (Ин. VI, 60).
Неудивительно, что и для нас это учение является таинственным и непонятным, и в робком и слабоверующем сердце зарождается сомнение. И тем не менее, Господь не считает нужным объяснить ученикам Свои слова как-нибудь иначе, не буквальном смысле, а только с упреком в маловерии замечает:
это ли соблазняет вас? Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде? (Ин. VI, 61-62).
Внутренний опыт причащающихся с верою также нередко с великой силой личного переживания убеждает их в том, что они причащаются не просто хлеба и вина. Конечно, если вообще в нравственно-духовной жизни закон внутренних переживаний определяется словами Спасителя: по вере вашей да будет вам, — то, в частности, в таинстве святого Причащения он проявляется, быть может, с наибольшей силой, и, конечно, неверующие люди в таинстве Евхаристии субъективно не почувствуют ничего, кроме простых ощущений вкушения хлеба и вина. Но тем не менее, совершенно неверно д-р Барн, епископ Бирмингемский, утверждает, что никто не может отличить освященный (то есть Пресуществленный) хлеб от простого. Для людей неверующих это, разумеется, невозможно, равно как и в сектантском обряде воспоминания Тайной Вечери, конечно, нет Пресуществления, и их хлеб и вино остаются хлебом и вином. Но в православном Таинстве Евхаристии люди глубокой веры, особенно священнослужители, совершающие таинство, чувствуют действительность Пресуществления святых Даров и его благодатные плоды с необычайной ясностью и силой.
«Ощущал я тысячекратно в сердце своем, - говорит один из таких верующих пастырей, о. Иоанн Кронштадтский, — что после причащения Святых Тайн Господь давал мне как бы новую природу духа, чистую, величественную, светлую, мудрую, благостную, вместо нечистой, унылой, вялой, малодушной, тупой, злой. Я много раз изменялся чудным, великим изменением, на удивление самому себе, а часто и другим».
Мало найдется православных священников, в личном опыте которых не было бы случаев благостного действия святого Таинства Причащения и которые никогда не чувствовали бы, — может быть, не с такой силой, как покойный отец Иоанн Кронштадтский, — что в Евхаристии пред ними не простой хлеб и вино, а действительна, «Единородный Сын Божий и Бог наш предлежащими страшными почивает таинствы» (молитва на Литургии Преждеосвященных даров после Великого Входа). Молитва в эти минуты получает особую силу и действенность и часто бывает услышана. Думается, что почти каждый священник, умеющий хоть сколько-нибудь веровать и молиться искренно, может засвидетельствовать это на основании своего опыта. «Хорошо молиться мне о людях, — продолжает тот же отец Иоанн, — когда причащусь сознательно: Царь тогда во мне, как в обители, и я имею пред Ним великое дерзновение: «Проси, чего хочешь». Действительно, многочисленные случаи исцелений, иногда необыкновенных, почти чудесных в пастырской практике о. Иоанна достигались чаще всего чрез таинство святого Причащения. Чем это объяснить, если при этом мы имеем дело с обыкновенными хлебом и вином?
«После смерти жены, — рассказывает один старец-священник, впоследствии епископ, — остался я сравнительно еще молодым вдовцом, и первое время очень страдал от плотской страсти. Я никак не мог справиться с нечистыми помыслами. Они преследовали меня всюду. Даже во время Богослужения я не был вполне свободен от них... В самые великие минуты совершения таинства случалось, порой, острый сладострастный помысл пронизывал меня, как ядовитое жало. Это было ужасно! Напрасно боролся я, стараясь прогнать страстные образы. Это удавалось лишь ненадолго, и они снова возвращались, нечистые, разжигающие воображение, как будто смеясь над моим бессилием. Я изнемогал в этой борьбе и то хотел снять с себя духовный сан, чувствуя весь ужас и невозможность своего положения, то молил Бога о смерти. «Господи! - говорил я. — Лучше мне умереть, чем оскорблять Тебя и чистую святыню Твоих таинств грязью моих помышлений и окаянством души моей порочной! Господи, Создатель мой! Или избавь меня от этого смрада, — очисти мой ум и сердце, — или пошли мне смерть. Я не могу переносить мысли, что служением своим я оскверняю Твой алтарь!..» И вот однажды, когда я так молился со слезами, повергшись пред Святыми Дарами, как раз в момент Пресуществления я вдруг почувствовал, как будто какая пелена сдернута невидимой рукой с моего сознания. Душные, клубящиеся волны угарных образов и воспоминаний исчезли куда-то в один момент. Стало так чисто, ясно, легко. Тихий мир и чувство беспредельной благодарности наполнили душу... С тех пор я почти не страдаю. Если и являются иногда дурные мысли, то лишь как мимолетные облака, и прогнать их не стоит никакого труда».
Такие случаи благодатной помощи святого Причащения, вероятно, найдутся во внутренней духовной жизни почти каждого священника. А вот факт другого рода, не менее поразительный и также говорящий о чудесной силе святых Даров, но о силе карающей, грозной по отношению к недостойным.
Дело происходило в Уржуме Вятской губернии. В местной церкви шла литургия, и толпа причастников ждала выхода священника из алтаря со Святыми Дарами. Когда появился священник со Святой Чашей, он начал по обыкновению читать Предпричастную молитву «Верую, Господи, и исповедую», которую за ним хором повторяли верующие. Во время чтения священник обратил внимание на одного человека высокого роста, который особенно громко, на всю церковь выкрикивал слова молитвы. Когда началось причащение, этот богомолец также подошел к Святой Чаше, но, причастившись, вдруг громко вскрикнул и стал на левой стороне пред иконой Божией Матери. Священник заметил, что он выплюнул что-то в руку, и немедленно послал диакона узнать, в чем дело, и в случае, если в руке окажутся Святые Дары, то принять меры против возможного кощунства. Когда диакон подошел к странному причастнику, то с изумлением и ужасом увидел в распухшей руке последнего уголь. То были обожженные Святые Дары. Рот богомольца оказался также обожженным до такой степени, что он не мог его закрыть от сильной боли. Оказалось, что то был раскольник, вздумавший приступить к таинству причащения без предварительного присоединения к Православной Церкви и даже без исповеди.
Случай этот особенно надо помнить тем, которые держатся довольно широко распространенного у нас воззрения, будто достаточно причаститься Святых Тайн, чтобы вкусить благодатных плодов причащения, забывая притом, что необходимо для этого сделать себя достойным причащения подвигом покаяния и молитвы.
Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, — говорит апостол Павел, — виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны, и больны и немало умирает (1 Кор. XI, 27-30).
Таким образом, подтверждая присутствие великой силы в таинстве Причащения, апостол предупреждает верующих о необходимости готовиться к нему, испытывая себя и очищая, чтобы достойно принимать святые Дары. Без этого обязательного условия причащение может быть человеку «в суд или в осуждение», то есть обратится во вред. На Тайной Вечери причащение Тела и Крови Христовой, несомненно, для всех апостолов было благотворно, но в Иуду вместе с куском вошел сатана (Ин. XIII, 27).
В чем же должно состоять приготовление к Таинству Евхаристии и когда можно сказать о человеке что «он ест хлеб сей и пьет чашу Господню» достойно?
Моисей, установив закон ветхозаветной Пасхи, требует, чтобы евреи ели пасхального агнца с горькими травами и прибавляет:
Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью (Исх. XII, 11).
Объясняя эти слова, святитель Григорий Богослов говорит: «Потребим жертву со тщанием, снедая опресноки с горьким зелием, препоясав чресла, и надев сапоги, и подобно старцам опершись на жезлы».
1). «Со тщанием, чтобы не сделать того, что заповедь запрещает Лоту, не будем озираться... и да не отвердеем в соляный столп от возвращения к худшему, что производится медлением». Другими словами, поспешим со всею решительностью исправить жизнь нашу и, приняв такое решение, не будем озираться вспять, то есть возвращаться к греховному прошлому.
2). С горьким зелием; потому что жизнь по Богу горька и трудна, особливо для начинающих, и она презирает удовольствия, то есть примем на себя труд нравственного подвига и пойдем тесным путем.
3). Препояшем чресла, то есть поясом и целомудрием укротим в себе похотливость и это ржание, как говорит Божественное Писание (Иер. V, 8), порицая гнусность страсти, чтобы нам чистыми вкусить Пасху, умертвив уды яже на земли (Кол. III, 5), и подражая поясу Иоанна, пустынника, Предтечи и великого проповедника истины.
4). Должны быть в сапогах для безопасности как от чего другого, так от скорпионов и змей, которых Египет производит во множестве, чтобы не потерпеть вреда от блюдущих пяту, на которых поведено нам наступать (Лк. X, 19). Говоря иначе, должны беречься жала искушений в упорной борьбе с мысленным змием-диаволом.
5). Наконец, закон повелевает нам взять жезл для опоры, чтобы не преткнуться мыслию, когда слышим о крови, страдании и смерти Бога, и, думая стать защитником Божиим, не впасть в безбожие. Смело и не сомневаясь ешь Тело и пей Кровь, если желаешь жизни. Без неверия внимай учению о Плоти и не соблазняясь слушай учение о страдании, стой опершись твердо, незыблемо, нимало не колеблясь пред противниками, нимало не увлекаясь учениями вероятности, поставь себя на высоту, утверди ноги на камне, да не подвижутся стопы твои (Псал. XVI, 5), шествующие по Богу.
«Если так поступишь, так выйдешь из Египта: несомненно знаю, что столп огненный и облачный будет указывать тебе путь и Днем и ночью, пустыня сделается не дикою, море разделится, Фараон погрязнет, одождится хлеб, камень источит воду, Амалик будет низложен, не оружием только, но и бранноносными руками праведников, изображащими вместе и молитву и непобедимое знамение Креста... и не продолжая слова скажу: все то, что повествуется за сим и вместе с сим, дано тебе будет от Бога... Таково для тебя Таинство Пасхи!» (Творения святителя Григория Богослова. Книга V. Слово 45).
Переводя эту образную, иносказательную речь святителя на простой язык, найдем такой смысл: если выполнить те условия, которые святитель Григорий считает необходимыми для достойного причащения, то в таинстве Евхаристии мы получим от Бога великую благостную силу и все нужное для спасения.
Вверх
[1] Святитель Василий (Вениамин Сергеевич Преображенский), епископ Кинешемский. "Беседы на Евангелие от Марка." М.: "Отчий дом", 2004, сc. 288-296.
